С рюкзаком за плечами и большим букетом осенних цветов 1 сентября 2022 года моя дочь Вероника переступила порог школы, в которой так мечтала учиться. Но учёба для неё закончилась, едва начавшись. Подходил к концу третий учебный месяц, когда Ника пожаловалась на боль в шее. Стоило дотронуться до неё, как дочь морщилась: «Болит!». Я не понимала, что происходит. На приёме педиатр заметила небольшое покраснение в горле и со словами: «Не страшно, пройдёт», — назначила антибактериальную терапию.

Боль в шее действительно вскоре утихла, и счастливая Ника позвала друзей на свой день рождения. Нашей принцессе исполнилось 8 лет, и она почувствовала себя совсем взрослой.

Но спустя неделю боль в шее вернулась. Поднялась температура. Врач, вызванная на дом, нащупала воспалённые лимфоузлы, предположила лимфаденит и посоветовала сделать УЗИ. «Ситуация не критичная, госпитализация не нужна. Идите домой, пейте антибиотики», — спокойно сообщил хирург, рассматривая результаты исследования.

Отёк на шее только увеличивался. Антибиотики не помогали, температура держалась. Мы вызвали скорую, но госпитализировать Нику отказались. На следующий день мы снова вызвали скорую и настояли на госпитализации. Нику положили в педиатрическое отделение и назначили лечение. Но вместо улучшения состояние моего ребёнка только ухудшалось.

— Мам, мне воздуха не хватает! — жаловалась дочь, странно покашливая. Я в панике подбегала к врачам, но лор и хирург успокаивали: «Страшного ничего нет! Ребёнок просто волнуется. А кашель — из-за отёка шеи».

Увидев, что дочь начала учащённо дышать, я настояла на рентгене и КТ. В плевральной полости дочери, как оказалось, скопилась жидкость — началось воспаление лёгких. Когда жидкость откачали, ей стало легче дышать. Но вскоре у неё обнаружили воспаление сердечной мышцы и поставили ещё один диагноз: острый миокардит.

Ребёнка забрали в реанимацию. Ввели в медикаментозный сон и подключили к аппарату ИВЛ.
«Это необходимо, чтобы поддержать дыхание, отключить на время нейроны мозга и провести ряд болезненных медицинских манипуляций», — говорили они. Но через сутки Нику не смогли вернуть в сознание. У неё произошёл отёк мозга…

Жизнь нашей семьи разделилась на “до” и “после”.
Терзали вопросы, на которые отчаянно хотелось найти ответы: что случилось? Были ли ошибки в лечении или при подключении ИВЛ? Ведь до интубации Ника сама рассказывала медсёстрам про свой класс, учительницу, спрашивала: «Когда мама придёт?»

Несколько месяцев мы провели в больницах. Если не могли помочь в одной, направляли в другую. Провели процедуру плазмафереза: очистили кровь от токсинов и привели в норму её показатели. Ника начала фиксировать взгляд. Это была пусть небольшая, но победа. Вегетативное состояние сменилось состоянием малого сознания.

Мы взяли себя в руки и поставили перед собой цель — вернуть своего ребёнка к жизни!
Первый курс восстановления Ника прошла по ОМС, на второй деньги собрали родственники. Потом подключился «Русфонд».

У Вероники очень большой прорыв и хороший реабилитационный потенциал. Она откликается на имя, внимательно слушает и пытается ответить. Научилась держать голову, несмотря на наличие гастростомы, Вероника питается перорально.

Помогите, пожалуйста, улучшить состояние здоровья Вероники и помочь ей максимально восстановиться.